Балтия и Россия в XIX-XXI веках
Владимир Кравцов
кандидат исторических наук, доцент,
патрон нашего сайта
От империи до колонии...
Часть 2.
Почему литовцы смотрят на Запад, а не на Восток?
«Откуда есть пошёл» и кто такой Рюрик.
Иногда о народе можно узнать очень много важного по рядовым, казалось бы, ничем не примечательным сведениям.
Напомню, что заселяться территория нынешней Литвы начала после окончания ледникового периода, на рубеже X - IX тысячелетий до н.э. Со временем здесь появились племена балтов, продлившие себя, в частности, в современных литовцах.
В продолжение разговора о рядовых сведениях, возьмём, например, географическое положение территории, которую занимает сегодня Литва. Это сравнительно небольшая страна. С одной стороны ограничена Балтийским морем. А на суше зажата далеко не дружественными соседями.
Ну, и что, – скажут иные? Подумаешь, невидаль какая?! Разве в Европе не было больше таких небольших стран, у которых и соседи - не ангелы? Да, было, и немало. Однако принципиально важно, не то, сколько их, а какими они стали теперь.
Сегодня большинство из них входит в своего рода «золотой фонд» современного цивилизованного мира, остальные находятся на ближних подступах к нему.
И даже страны Восточной Европы, тоже небольшие по территории, в их числе входившие в состав России-СССР или немалое время бывшие их сателлитами, по уровню цивилизованности выгодно отличаются от своих бывших метрополий или сюзеренов.
Почему же так случилось? Впрочем, слово «случилось» – не к месту. Случилось, стало быть, произошло случайно. Разумеется, случайности в истории бывали и не так уж редко. Но в то же время они не могли привести к стереотипному результату.
Здесь, определённо, изрядно «поработали» какие-то закономерности. Какие? Вопрос многоплановый, объёмный, заслуживающий отдельного разговора. Но одну из очевидных, на мой взгляд, закономерностей хочу выделить и прокомментировать.
Мне кажется, одним из важнейших факторов успехов этих стран является отношение людей, населявших и населяющих их территории, к своей земле. О том, что такая закономерность существует, убедительно свидетельствует и день сегодняшний.
Отношение моих соотечественников к своей земле как пасынков к злой мачехе подтверждается и ныне на каждом шагу.
Отсюда, в конечном счёте, многие беды, сопровождающие Россию долгие столетия и не исчезающие, а, напротив, с течением времени обостряющиеся.
Скверные дороги или отсутствие даже таких. Обилие дураков. Всё более разнузданный, наглый разбой казнокрадов, растворённых властью для маскировки в понятии иноземного происхождения – «коррупционеры», хотя шило в мешке не утаишь, как ни ловчи. Обезображенное во множестве мест «лицо» нашей страны, а также варварски изуродованные недра. Превращённые и постоянно превращаемые в вековые залежи плодороднейшие от природы и окультуренные человеческим трудом земли.
Чуть ли не единственная попытка в отечественной истории по-сыновьи относиться к матушке земле закончилась для всех столыпинских хуторян и отрубников длительными нарами, а очень часто – «стенкой». Препятствовали рачительному отношению и частые общинные земельные переделы.
Не говорю уж о колхозно-совхозной системе, которая напрочь вытравила из хлебороба жалкие остатки чувства хозяина на земле, формирование коего было затруднено и в предшествующие периоды отечественной истории.
Искусственно созданная большевиками фактическая непричастность народа к богатствам страны в роли собственника ничего не могла воспитать, кроме равнодушия ко всему, прежде всего, – к окружающей среде.
Или посмотрите на типично российские города. Абсолютная безликость жилищных массивов застройки хрущёвско-брежневской поры. Как правило, разбитые мостовые и тротуары. Неизменный спутник жизни горожан – расположенная почти в черте города свалка бытового мусора, который практически нигде в России не перерабатывается и является постоянным источником загрязнения окружающей среды, что пагубно сказывается на здоровье людей.
Разумеется, я не взваливаю вину за эту и другие негативные ситуации в России на её народ. Равнодушное отношение людей к своей земле присуще им не изначально. Оно является продуктом всего комплекса отношений в стране на всём протяжении её истории, но, особенно, в период коммунистической диктатуры, когда их (людей) отделение от собственности достигло апогея, а все разговоры об общенародном характере оной были пустопорожней пропагандистской болтовнёй.
Впервые в жизни я увидел море 14-летним мальчишкой в августе 1950 года, когда наша семья переезжала из Украины на Сахалин. Из Владивостока до сахалинского порта Корсаков мы шли на теплоходе «Ломоносов» по Японскому морю. Это были непередаваемые ощущения и впечатления, особенно, если учесть, что вырос я в украинской лесостепи.
Можно представить, чем является море для людей, в поколениях рождающихся и вырастающих на его побережье или в территориальной близости от него. В этих людях нельзя вытравить тягу к такому чуду природы. Они будут защищать до последнего каждую пядь земли, на которой живут.
И дело не только в военной защите. Это крайняя мера, хотя в истории человечества встречалась и встречается очень часто. Дело о повседневном обустройстве своей земли. И об этом стоит сказать подробнее.
Вот здесь-то как раз и выступает на первый план небольшая территория страны, ограниченная с одной стороны морем, а с трёх остальных – соседними племенами, которым, как говорится, палец в рот не клади, территория, изрезанная реками и покрытая лесами, территория с далеко не самой плодородной почвой.
Изначальная привязанность к месту обитания во многом обусловливала у этих людей тягу к оседлому образу жизни. Здесь играла роль и динамика хозяйственной деятельности.
С самого начала постледникового периода главными занятиями первых насельников были охота и рыболовство. Уже это хозяйственное направление требовало некоторой стабилизации жизненного пространства людей. Производственная эффективность зависела не в последнюю очередь от того, насколько длительно и целесообразно использовались охотничьи и рыбопромысловые угодья, насколько бережно люди относились к объектам промысла и заботились об их воспроизводстве.
Земледелие и домашнее животноводство появились на территории, занимаемой современной Литвой, ещё на рубеже III - II тысячелетий до н.э. С VI - V вв. до н. э. балты начинают активно использовать железо для изготовления орудий труда, в том числе топоров, лезвий для сох. С этого времени земледелие и домашнее животноводство, особенно, коневодство, начинают превращаться в определяющие отрасли хозяйственной деятельности.
Железный топор… Ну, подумаешь, невидаль какая? Сколько их по сию пору валяется под лавками, и никто оных не ищет у соседа за ненадобностью. Бензо-, электропил и других механизмов – пруд пруди. Какой уж там железный топор?! Сейчас – да! А раньше, в те давние времена?
«А раньше, в те давние времена», железный топор, без преувеличения, совершил революцию в хозяйственной деятельности людей. Не говорю уж о значении железа, в том числе и топора из него, в военном деле.
Только с железным топором и с железным наконечником сохи в Литве мог начаться переход к превращению земледелия в главное, определяющее направление хозяйствования.
Чтобы это произошло, необходима была соответствующая пахотная площадь под земледелие и участок для обустройства двора хлебороба. Однако волею матушки Природы или, кому больше нравится, Всевышнего, всё это было занято лесом.
Нам, современникам бензо- и электропил, бульдозеров, тракторов, других мощных механизмов и приспособлений для подготовки к сельскохозяйственному использованию земель, поросших лесом и кустарником, сегодня трудно представить, насколько возросли возможности в этом трудоёмком деле каждого отдельного человека, вооружённого железным топором.
Да, трудно представить. Но возможности возросли настолько, что привели к хозяйственно-производственной переориентации с охоты и рыболовства на земледелие и домашнее животноводство. И не только. Они способствовали складыванию оригинальной системы отношений в деревне, присущей не только Литве, но также Латвии и Эстонии.
То, что я хочу в связи с этим сказать, не является и не может быть, по определению, истиной в последней инстанции. Это всего лишь моё мнение, на которое я имею не только профессиональное, но и конституционное право. Так что, категорически, ни на чём не настаиваю, а всего лишь предполагаю.
Одно дело – распахать участок девственной степной целины где-нибудь в чернозёмной зоне, хотя и это нелёгкое дело в эру ручного труда, да ещё с несовершенными орудиями. И совсем другое – отвоевать землю, далеко не самую плодородную, у леса, сделать её пригодной для достаточно результативного ведения сельского хозяйства.
В первом случае земледелец из-за истощения участка или по каким-то иным причинам разочаровавшийся в получаемом результате без лишних метаний переходит к освоению новой площади. Ведь вокруг необозримая степь, разрабатывай, на что глаз ляжет, не ленись. Да и страна, в которой живёшь, огромна – не оскудеет.
Совсем другим представляется поведение второго земледельца. Уж очень тяжкий труд вложен в отвоёванный у леса земельный участок, чтобы так легко его бросить и начать с нуля освоение очередного. Да и территория расселения твоего народа ограничена, очень-то не разгуляешься – куда бы ни сунулся, везде встретишь жёсткое сопротивление. Мало того, соседи то и дело норовят отхватить у тебя плоды твоих тяжких трудов.
Это хотя и не единственный, но принципиально важный фактор тщательного, любовного обустройства сравнительно небольших и совсем небольших стран, трепетного отношения к достигнутому и неуклонного стремления к его развитию и совершенствованию.
Думаю, есть основания согласиться с теми, кто считает, что огромная территория, мягко говоря, расслабляет проживающих на ней людей. При этом важно иметь в виду, с какими целями то или иное государство занимается территориальным расширением.
Если говорить о правителях России, то, во-первых, они постоянно стремились к наращиванию ясака с покорённых народов в виде, прежде всего, мехов – главной российской «валюты» на протяжении веков. Во-вторых, продвижение на восток должно было, по замыслу, обезопасить Москву от агрессии со стороны восточных кочевников.
Ну, а с течением времени территориальная экспансия зашла настолько далеко, что стала развиваться по имманентным, то есть внутренне присущим ей, законам, и Россия обеспечила своё присутствие на Аляске и даже в Калифорнии. Правда, удержаться здесь не довелось. Да Петербург к этому и не стремился. Не по Сеньке, как говорят, шапка оказалась.
Сегодня лжепатриоты проливают моря слёз, что американцы обманули русского царя и за бесценок купили Аляску. Да только досужая болтовня это. Царское правительство было радо избавиться от сурового полуострова, ибо не знало, что с ним делать. Через пролив простиралась Чукотка с Колымой и ещё миллионы пустынных, диких квадратных вёрст, до которых руки так и не дошли по сию пору.
Более 430 лет назад Ермак приступил к покорению Сибири. К началу XVIII века русские вышли к Северным Курилам. Затем, как уже сказано, прибрали к рукам Аляску и Калифорнию, которые, в конечном счёте, вынуждены были покинуть. Ну, и результат?
А результат освоения огромной территории, если оставить за скобками хвастливую пропагандистскую трескотню, не впечатляет. Почти за четыре с половиной столетия была более или менее обжита лишь узкая полоса вдоль Сибирского тракта, где затем протянулась на тысячи вёрст Транс-Сибирская железнодорожная магистраль. Местами «цивилизация» продвинулась к северу от железной дороги в погоне за нефтью, газом, золотом, алмазами, цветными металлами и другими ценными природными ресурсами.
Таким образом, огромная территория не стала залогом бурного развития России в различные периоды её истории. Есть достаточные основания утверждать, что размеры страны и обилие природных ресурсов входили в число определяющих причин формирования у людей расточительности их использования.
Но ведь есть страны, где этого не произошло и не происходит. Например, Соединённые Штаты Америки. Правда, они меньше даже нынешней России, почти в 2 раза. Но всё равно это огромное государство. Развито оно не то, что Россия. Да и ресурсами там при всём их обилии не разбрасываются налево-направо.
Среди факторов, определивших и определяющих поныне феноменальные успехи в развитии таким больших стран, как США, Канада, Австралия, ведущее место, мне кажется, занимают люди, которые осваивали эти территории. И принципиально важно то, что начатое дело успешно продолжают их потомки, прочно унаследовавшие и развивающие фундаментальные ценности своих отцов, дедов и прадедов – духовные и материальные.
То, что мы сегодня имеем в лице Соединённых Штатов Америки, есть результат настойчивой, целеустремлённой работы ряда поколений представителей народов стран, прежде всего, Западной Европы. Это были выходцы из Англии, Германии, когда она ещё состояла из множества княжеств, герцогств, земель и других государственных образований, явившихся результатом феодальной раздробленности. Были здесь представители Франции, Ирландии, Шотландии, Голландии и т.д.
Разумеется, и другие народы представлены в США. Они внесли и вносят свой весомый вклад в их развитие. Это неоспоримо. Но едва ли стоит оспаривать, что определяющую роль в формировании заглавных цивилизационных ценностей, скрепляющих людей множества национальностей в феноменальный американский этнос, ценностей, лежащих в основе общества и государства, играли выходцы из стран Западной Европы и их потомки.
Пионеры освоения территории будущих Соединённых Штатов Америки до того были жителями сравнительно небольших, маленьких и даже очень маленьких стран Западной Европы.
Они сами и их предки формировались как личности в условиях, подобных, в частности, литовским. Территориальная ограниченность и ресурсный дефицит, трудности освоения и приспособления для жизни того, что дала природа, воспитывали в этих людях особые черты, о которых уже сказано применительно к литовцам.
По прибытии в Новый Свет они не растеряли этих приобретённых по наследству и закреплённых личной повседневностью качеств, которые передавались из поколения в поколение, становясь всё развитее и прочнее настолько, что уже никакие просторы, никакое обилие природных ресурсов не могли их не только разрушить, но даже поколебать.
Поэтому переселенцы из стран Западной Европы обустраивали приютившую их землю с не меньшим тщанием, чем делали они и их предки в родных краях – в краях исхода. Они не только сами неукоснительно следовали принципам и правилам, заложенным в них на генном уровне, но и сумели побудить взять их на вооружение мигрантов из стран других континентов.
Благодаря таким людям, и есть сегодня высокоразвитое цивилизованное во всех отношениях, самое могущественное на Земле государство, расположившееся на огромной территории, – Соединённые Штаты Америки. Человеческий фактор того же качества обеспечил освоение и процветание таких больших стран, как Канада и Австралия.
Литовская земля взрастила народ европейского типа не только по расовому признаку, но и по основным параметрам менталитета. Он доказывал это своей историей и доказывает ныне повседневной практикой. Такой народ не мог не оставить заметный след в истории. Иногда он был триумфальным, иногда – драматическим, особенно, на международной арене.
Литовцы и свою страну должным образом обустроили, и заставили соседей (ближних и дальних) считаться с собой как с сильным народом, обладающим чувством национального достоинства, готовым и умеющим его самоотверженно защищать. Но обо всём по порядку.
Переход к земледелию и домашнему животноводству окончательно закрепил оседлый статус литовцев, что явилось важнейшим условием успешного развития страны и её народа на века.
Литовцы, как и их соседи латыши, первоначально ввозили бронзу и железо из стран, преимущественно, Западной Европы и Скандинавии. Железо и изделия из него со временем стали производиться на месте (с I века н.э.), но связи с этими регионами не прерывалась никогда, развивались и продолжают развиваться во множестве направлений.
Разумеется, они никогда не были идиллическими. Порой дело доходило до ожесточённых столкновений, а военное противоборство с некоторыми западными соседями длилось веками, о чём ещё будет сказано. Но при этом нельзя не задаться, таким, в частности, вопросом: почему, например, Вильнюс имеет много общего с западноевропейскими городами и вовсе не похож, скажем, на Москву?
Этот вопрос отнюдь не риторический, в чём мы ещё неоднократно сможем убедиться. И для этого не надо будет, как в иных случаях подчас делают некоторые авторы, подтасовывать факты.
Литовцы обладали достаточным потенциалом, чтобы создать собственное государство. Начало зарождения литовской государственности относят к X веку. Однако при этом выводят за скобки период, когда на территории Литвы существовали несколько десятков княжеств, на том основании, что власть каждого князя в отдельности распространялась на небольшую территорию.
Ну, маленький размер территории менее чем убедительный аргумент. В мире было и есть не так уж мало небольших, маленьких и даже карликовых стран, в которых зарождалась, развивалась и достигла логической зрелости государственность. Вплоть до середины XIX века в Германии были герцогства и земли, которые гигантизмом не отличались. Значит ли это, что они не являлись государствами в силу своей территориальной незначительности? Разумеется, нет.
Вот всего лишь несколько примеров, касающихся Западной Европы. Площадь Андорры – 468 кв. км, Лихтенштейна – 160,4 кв. км, Сан-Марино – 61 кв. км; а эти и вовсе карлики: Монако – 2,02 кв. км, Ватикан – 0,44 кв. км.
В этих и не названных здесь странах государственность стала зарождаться в раннее средневековье, в начале новой эры, а в некоторых – ещё до неё. Так почему, спрашивается, маленькие княжества Литвы должны быть исключением?
Ещё менее убедительна ссылка на источники. В них, в частности, сообщается, что литовские князья упоминаются со второй половины XII века. Надо полагать, упоминаются конкретные князья. А до того, если и были князья, то не князья, а одно недоразумение, так – пустой звук? Да лукавство всё это.
Даже только по двум приведённым «аргументам» определённо прослеживается присущая российской историографии, которая и сегодня по своему характеру и целям во многих отношениях остаётся советской, стойкая приверженность идее «Россия – старшая сестра». В этом нетрудно убедиться.
В «Повести временных лет», первой из дошедших до нас древнерусских летописей, называется Кий – первый князь, основавший Киев, город-государство. Летописец Нестор называет и его младших братьев – Щека и Хорива, а также их сестру Лыбедь. Вот такое соцветие титулованных лиц с конкретными именами. Надо полагать, они были не единственными на Руси.
Временем основания Киева историки называют VII , а некоторые – даже VI век. Появление Великого Новгорода датируют VIII - IX веками. И вообще, млеют от восторга, что иностранцы называли Киевскую Русь Гардарикой, то есть страной городов из-за обилия в ней оных.
Интересно получается! Доморощенных князей у восточных славян – пруд пруди. Да и княжества у них – дай Бог! Три упомянутых здесь брата стояли во главе многочисленного племени полян, занимавшего изрядную территорию размером с довольно крупное западноевропейское государство. И это не единственный пример. Достаточно вспомнить Новгородскую Землю, которая непрерывно расширялась за счёт колонизации новгородцами земель соседей.
И города у восточных славян были, не только Киев и Великий Новгород. То есть были центры политического притяжения, без которых, по мнению отечественных специалистов, государственное строительство невозможно.
А что Литва в это же время? Повторюсь, но напомню. Князья есть? Есть и немало. Однако такие мало значащие, что даже имена их не сохранились до наших дней, да и в середине XII века, когда появились первые литовские письменные источники, об этих князьках – в них ни слова. Княжеств – несколько десятков, маленькие-маленькие. Городов в Литве тоже нет. Какая уж тут государственность?!
Вот у восточных славян – это да! Их князей по именам знали и не только современники. Дошли они и до сегодняшнего дня. Известны были эти князья и за пределами своих земель, потому что ходили на Константинополь и, бывало, добивались, как утверждают летописцы, крупных военно-политических успехов.
Казалось бы, развивай государственность, крепи державу и, как приговаривал известный персонаж не менее известного русского классика, «царствуй лёжа на боку»! Однако, как модно говорить ныне, что-то не срасталось.
И настолько, что чудь, словене, кривичи и весь направили к варягам Рюрику и его братьям Синеусу и Трувору делегатов с предложением: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; да и пойдите княжить и володеть нами». Это произошло в 862 году, и с того времени началась династия Рюриковичей, которая правила до конца XVI века.
С давних времён, – а начиная с Ломоносова, недвусмысленно и совершенно определённо, – варяжское или норманнское происхождение первой русской царствующей династии подвергалось сомнению и даже отрицанию.
Со сменой «кремлёвского караула» в 2000-м (возможно, и раньше) на вершине властной пирамиды невиданно усилился спрос на «ценности» русского великодержавного национал-шовинизма, и «норманнская теория» подверглась новым массированным атакам.
То ли из-за чрезмерно широкого размаха нового тура антиваряжской кампании, то ли из-за резкого сокращения числа профессионалов, желающих принимать участие в псевдонаучных «изысканиях», то ли ещё почему-то, но в стране, похоже, образовался кадровый дефицит учёных мужей.
Иначе чем объяснить, что на сей раз на поприще историка, археолога, этнолога, лингвиста, этимолога и прочая, прочая в одном лице подвизался выпускник престижного московского инженерного вуза по диплому и базовому образованию, а по призванию и роду деятельности … эстрадный юморист?
Замахнулся сей новоявленный «энциклопедист» на славу Геродота, Шлимана, Льва Гумилёва и, не знаю, кого там ещё, вместе взятых. Он сам объяснил, на что надеется: «Геродот кем был? Любителем. Пятый век до нашей эры. Он любитель. Он, как я, эстрадник, ходил, рассказывал об истории, сегодня на него все ссылаются. А кто такой Шлиман? Его за непрофессионала считали, а он Трою открыл! И он был одним из самых удачливых археологов. … Простите , Лев Гумилев кем был? Любителем! Его гнобили, а сейчас его цитируют».
Впрочем, авторские размышления по поводу этого «феномена» изложены в отдельной моей работе под заголовком «Товарищ Сталин, Вы – большой учёный…», прилагаемой к статьям цикла «Балтия – Россия».
Вся эта братия, от псевдо учёных-«историков» до эстрадных «скоморохов», обалдевшая и потерявшая разум от ядовитых испарений русского великодержавного национал-шовинизма, панславизма и ультра патриотизма, несёт несусветную ахинею.
Если верить им, то окажется, что варяги не – норманны, и они вовсе даже не скандинавы, а славяне, занимавшиеся морским разбоем. И Рюрик – никакой не скандинав, а славянин, возглавлявший ватагу вот таких пиратов. И пираты – не такие уж и пираты, они больше – защитники от кого-то или чего-то.
А потому, – дальше витийствуют радетели национальной чистоты русской государственности, – не стали бы славяне приглашать какого-то там скандинавского викинга, разбойника управлять собой, если был сородич Рюрик с командой храбрых славянских парней. Вот его и пригласили
И вообще, все народы Восточной и Западной Европы, включая литовцев и латышей, произошли от праславян.
Стремясь придать своей позиции абсолютную прочность, авторы всех этих домыслов прикрываются Ломоносовым-историком. Они, видимо, рассчитывают на то, что ставить под сомнение авторитет русского энциклопедиста никто не отважится.
Не сомневаюсь в выдающемся вкладе Михаила Васильевича в различные отрасли знаний своего времени. Однако, смею утверждать, великим историком он никогда не был, хотя и внёс свою лепту в разработку начальных основ истории государства Российского.
Известно, что Ломоносов был ярым антинорманистом. В данном случае речь не о том, прав он или неправ. Аналитик в различных областях знаний, знаменитый учёный, он в отстаивании своей исторической концепции использовал в качестве «аргумента» не преимущества интеллекта и неопровержимость доказательной базы. В ход пускались увесистые кулаки, которыми Михаил Васильевич разукрашивал физиономию своего немецкого оппонента-академика.
Следует также иметь в виду, что при царском дворе того времени были достаточно сильны позиции антинорманистов. Настолько, что даже Екатерина II , немка по рождению, национальности, воспитанию и, надо полагать, по менталитету, вынуждена была с этим считаться до такой степени, чтобы стать антинорманисткой. Преданный престолу Ломоносов не мог игнорировать настроений двора.
Кулачные аргументы и зависимость от политической конъюнктуры исключали подлинно научный поиск исторической истины. Этого нельзя не учитывать, обращаясь к авторитету Ломоносова как историка. Во всяком случае, венчать его лаврами корифея исторической науки – явный перебор.
В принципе, в такого рода сопоставлении мнений не было бы ничего предосудительного, если бы речь шла о поиске исторической истины. В нашем же случае главное – политические, национал-шовинистические амбиции российского правящего бомонда. Можно только диву даваться, с какой маниакальностью он бесконечно, что называется, толк и продолжает толочь воду в ступе!
Почему столько неистового упорства? Неужели дело только в стремлении во что бы то ни стало утешить национальное самолюбие, отдать дань давней традиции. Конечно, и в этом тоже. Но главное в другом.
Опровержение норманнской теории всегда было необходимо русским великодержавным шовинистом не само по себе. Определяющая их цель – «запудривание» мозгов простонародью, внедрение в его сознание ложной убеждённости в особом пути развития России и богоизбранности русского народа. И достигалась она всегда с помощью исторической фальсификации, лжи, демагогии, а теперь уже и витийством скомороха от истории на эстрадных подмостках.
Людьми, одурманенными такого рода манипуляциями, властям легко управлять. Подавай надобную в данный момент команду, дергай за ниточки – и дело в шляпе, выполнят, не размышляя. Отечественная история подтвердила, что это так.
Концепция «Москва – Третий Рим». «Россия - не колониальная империя, а добровольное объединение народов для их же блага». «Великая Октябрьская социалистическая революция – начало новой эры в истории человечества». «Возможность построения социализма в одной, отдельно взятой стране». «Железный занавес». «Борьба с космополитизмом». «СССР – оплот мира во всём мире». «Превращение Родины Октября в ракетно-ядерную цитадель – гарантия безопасности и независимости всех людей доброй воли».
Великодержавно-шовинистический характер всего перечисленного очевиден. Всё это преподносилось и преподносится правителями России не как сугубо внутреннее дело, а как явления универсального характера и всемирно-исторического значения, способные осчастливить весь мир и, прежде всего, тех, кто непосредственно соприкасался с Москвой даже в форме военных столкновений.
Как «осчастливила» Москва ещё на стадии утверждения себя как «Третий Рим», в частности, Литву, будет более подробно рассказано в 3-й части темы «От империи – до колонии».
|